Упрощенная HTML-версия
Честь и слава победителям!
— 239 —
НАВСЕГДА В НЕВИДИМОМ СТРОЮ
На мой вопрос: «Николай Григорьевич?» телефонный собеседник бодро и
четко ответил: «Так точно! Роговой слушает!»
Уж полвека прошло с того времени, как стоял Николай Григорьевич в
строю – молодой, статный, в красивой морской форме, а до сих пор сохранилась
офицерская выправка и командирский голос. Он и сейчас в том невидимом
строю...
Детство Николая Григорьевича прошло в трудные тридцатые годы. Он плохо помнит
коллективизацию, но вот лицо человека, который забирал последнее зерно из закрома, и
сейчас стоит перед глазами. Голод...
Но жизнь все равно брала свое. Николаю Григорьевичу было десять лет, когда он
пошел в первый класс... украинской школы, а когда через четыре года учеников переве-
ли в русскую школу, многие бросили учебу – дети даже не знали, как по-русски звучат их
имена.
Пошел работать в колхоз и Николай Григорьевич. Пахал землю на быках и... на верб-
людах. «Их тогда много было в нашем колхозе, – вспоминает он. – Откуда взялись, и не
знаю... Бывало, посажучеловек тридцать в бричкуи едем с поля, песни поем... Весело было!».
В 1940 году его призвали в армию. Ну какой мальчишка не мечтает о службе на огром-
ном корабле: стоять на сияющей чистой палубе, широко расставив ноги и смотреть в би-
нокль на чуть рябящее белыми барашками море...
Курс молодого бойца Николай Григорьевич проходил в Ялте и Евпатории, маленьком
тихом курортном городке, утопающем в зелени и тюльпанах.
Война застала в Севастополе – у берегов бороздил темные воды Черного моря его
крейсер «Молотов».
...Немцы бомбили портовые города, превращая их в руины. В 1942 пал гордый Сева-
стополь. Корабли Черноморского флота были вынуждены отойти к Батуми.
С «Молотова» были списаны триста человек – бить врага на берегу. Среди них был и
старшина Роговой.
Три месяца моряки героически сражались с фашистами, грудью отстаивая каждую
пядь родной земли. Николай Григорьевич был ранен осколком в грудь. Перенес тяжелую
операцию в Тбилисском госпитале. А потом снова вернулся на крейсер. Из трехсот ребят
уцелели 12.
1944 год. 5 мая наши войска перешли в наступление. Ключом обороны Севастополя
была Сапун-гора.
«По Сапун-горе ручейками стекала кровь... Все смешалось: земля и небо, крики «За
Родину» и стоны раненых. Сейчас на Сапун-горе растут деревья и цветут алые маки. Они
как горькая память о тех, кто не вернулся домой с этой земли, опаленной огнем».
Особенно памятен Николаю Григорьевичу 1945 год, когда «Молотов» стоял на якоре у
Ялты, где проходила Ялтинская конференция. Великолепная трайка: Сталин, Рузвельт и Чер-
чиль – побывала на крейсере. Палубу драили с такой тщательностью, что чудом не протерли
в ней дыры.
«К этому времени у нас уже был свой самолет-разведчик.
Личный состав (полторы тысячи человек) построили на верхней палубе. Первым на
борт поднялся Сталин, за ним Рузвельт и Черчиль.
Иосиф Виссарионович очень интересовался нашими корабельными 180-мил-
лиметровыми пушками, которыми мы сбили около двухсот тяжелых четырехмоторных не-
мецких бомбардировщиков.